Читать интересную книгу СТАТИСТИЧЕСКОЕ ОПИСАНИЕ Китайской империи - Никита [ИАКИНФ] Бичурин

Восточный жемчуг; добывается во всех реках, впадающих в Сунга-ри-улу (В китайской истории еще около времен Р. X. замечено, что во владении Фу-юй (ныне Хэй-лун-цзян) находятся отличные лошади и самый крупный жемчуг.); родится в раковинах. Описание жемчужной ловли см. в ч. II, в Прибавлениях номер VII.

В ЦАРСТВЕ ИСКОПАЕМОМ:

Зеленый камень, по-китайски сун-хуа-ши; находится в каменных берегах Сунгари-улы. Ныне из сего камня делают чернильные плитки для двора. Порода неизвестна.

Окаменелости, по-китайски ань-ши. Под сим названием разумеются окаменелые сучья ильма и березы и даже кора сих дерев, [230] находимые в Сунгари-уле к левому берегу. Местные жители дорого ценят их.

Железо. Железные руды находятся во многих местах Маньчжурии.

Соль. Соль вываривается из морской воды по морскому берегу в губернии Шен-цзин. Здесь же еще находят соль, садящуюся на коре дерев. В Нингуте есть ископаемая соль (Кроме железа и соли, не открывают никаких металлов и минералов, в богатстве которых впрочем нет никакого сомнения, особенно в землях, принадлежащих поколениям солон и дахур — в двух отрогах Хинганских хребтов, параллельных с левым берегом Аргуни.).

IV. ЖИТЕЛИ. ЯЗЫК. РЕЛИГИЯ.

Маньчжурия, по присоединении к ней в 1628 году губернии Шен-цзин, заключает в себе два народа: тунгусов и китайцев, по сей причине два господствующих в ней языка: маньчжурский и китайский. Первый есть коренной в Гиринь и Хэй-лун-цзян; но по мере приближения к Восточному морю постепенно изменяется до такой степени, что внутренние маньчжуры не понимают своих соплеменников, обитающих в поморье. Китайским языком говорят китайцы, первобытные жители губернии Шен-цзин. Коренные маньчжуры живут наиболее от Больших белых гор на север в по правому берегу Сунгари-улы и по обоим берегам Хурхи до самого Амура Поколения дахур и солон, обитающие по реке Нонни-ула, искони составляют отдельную отрасль тунгусского народа. От Уссури на восток до моря обитают различные тунгусские поколения, платящие ясак соболями. По обоим берегам Сунгари-улы при устье Уссури обитает поколение хэчже; от него на восток по обоим берегам Амура до самого устья обитают разные поколения под общим названием фякэ. Они же занимают северный конец Большого острова, а в южной половине обитает поколение элунчунь. Тунгусские поколения, обитающие от Уссури на восток к морю, назад тому за полтора века известны были под общим китайским названием юй-пьхи-да-цзы, что значит: рыбо-кожные инородцы. Так китайцы называли их потому, что сии дикари носили одеяние из рыбьих кож. Впрочем, они кроме рыбьих кож и ныне употребляют и собачьи и оленьи кожи; и надобно еще предполагать, что от обращения с торговыми китайцами довольно изменили образ прежней полудикой жизни. [231]

Равным образом две находятся религии. Тунгусские племена держатся шаманства, китайцы следуют религии ученых, а по произволению держатся фоизма и даосизма, как в Китае. Обряды шаманского богослужения изложены в особливом уставе, напечатанном в 1747 году в Пекине на маньчжурском языке. Китайцы неуклонно сообразуются с религиозными обрядами, которые предписаны им гражданскими постановлениями, и вместе с сим произвольно следуют учению даосов и фоистов, последователей двух сект, издревле терпимых в Китае, что делать и маньчжурам не воспрещено. Впрочем шаманство и религия ученых не имеют ни храмов для всенародного богослужения, ни дней, назначенных простому народу для жертвоприношения. Шаманство, яснее сказать, собственно есть религия двора; религия ученых есть религия правительства; народу предоставлена только тень обеих религий, то есть домашнее и притом произвольное исправление некоторых обрядов. Описание помянутых религий см. ч. I на стр. 79—91.

V. ПРОСВЕЩЕНИЕ

Тунгусские племена, рассеянные по пространству от Корейского мыса на север до Амура, в древности были малочисленны; вели полукочевую жизнь и пропитывались звериною и рыбною ловлею. Хотя жили обществами, не имели ни постоянных жилищ, ни гражданских установлений. За 11 веков до Р. X. брат последнего государя китайской династии Шан, павшей в 1122 году, получил от империи в удел страну, лежащую на северо-восток от Китая без ограничения межами. Он поселился на землях, составляющих ныне Корею и южные пределы Маньчжурии, и первый положил основание гражданскому благоустройству в сей стране; внушил подданным правила благоприличия; научил их земледелию и шелководству. Род его преемственно царствовал более 40 колен, но в исходе III столетия перед Р. X. возникли в Китае великие неустройства, в продолжение которых китаец Вэй-мань увел из нынешних губерний Чжи-ли и Сань-си толпу беглых китайцев, произвел нашествие на Восток и овладел престолом потомков династии Шан. Но истории неизвестно, в первый или последний приход китайцев введены в сей стране язык и письмена китайские, доныне Удержанные в Корее. Известно только, что в I и II веке по Р. X. жители владения Гаоли, заключавшего в себе южные пределы Нингуты и северо-восточную часть нынешней Кореи, говорили тунгусским языком, [232] знали благоприличие, наблюдали опрятность, любили забавы, в публичные собрания ходили, наряжаясь в шелковые одежды, шитые серебром и золотом. Мужчины и женщины вместе предавались общественным удовольствиям. Между тем в то же самое время соплеменники их в Илу (ныне Гиринь) хотя имели селения, но не имели царя, и управлялись старшинами, которые жили по лесам, а подчиненные их жили в вырытых землянках; и чем дом почетнее, тем глубже были землянки. Ходили нагие; зимою от стужи намазывали себя толстым слоем свиного сала; летом спереди и сзади прикрывались лоскутом холста, и вообще жили очень неопрятно. Жители в Фу-юй (в Хэй-лун-цзян) имели селения, обносимые тыном. Чиновники у них отличались названиями домашнего скота. Пищу подавали на блюдах; знали вежливость. Все сие показывает, что южные тунгусы и соплеменники их корейцы тогда стояли на высшей степени гражданского образования, а тунгусы, жившие от них на севере по берегам Амура, находились еще в полудиком состоянии.

В исходе IV века (в 390 годах) по Р. X. вновь усилившийся дом Гао покорил и Корею и Маньчжурию, но в 668 году китайцы разрушили основанное им государство, и при сем случае завоевали 176 городов, которые все находились в нынешней Корее. Из сего открывается, что просвещение показалось в Корее прежде прочих тунгусских стран и, в чем нет ни малого сомнения, принесено туда из Китая в двукратный приход китайцев, в исходе XII и в начале II столетий до Р. X.

В половине VIII века возник в Нингуте дом Даши, который, соединив все тунгусские племена, включая и Корею, в одно политическое тело, назвал новое свое государство Бо-хай, названием, данным от китайского двора, и ввел новый порядок гражданского благоустройства. По истории неизвестно, какими письменами писал он свои учреждения, но по названиям губерний, областей и округов, которые все суть китайские, можно заключить, что он при сем случае употребил китайские письмена. Дом Гинь, возникший в Нингуте, первый изобрел буквы для тунгусского языка и, более ста лет владея Северным Китаем и Монголиею, употреблял в письменных сношениях собственное письмо. В то время разные классические книги переложены были с китайского языка на тунгусский. Но вероятно, что тогдашнее просвещение тунгусского народа наиболее сосредоточено было в Пекине, как столице империи, потому что с падением дома Гинь все сочинения и переводы, писанные на тунгусском языке, и даже самое письмо нечувствительно исчезли так, что между тунгусскими племенами доселе не могли найти ни одного памятника письменности их в [233] XII веке. Только в Китае недавно нашли одну надпись, вырезанную на каменном памятнике в 1133 году тунгусскими буквами XII века, с китайским переводом. Из сей надписи открывается, что тунгусское письмо того времени состояло в начертании слогов сокращенными китайскими буквами. Но сколько было сделанных таким образом азбучных знаков, какую они имели форму, выговор и правила сложения, еще остается не исследованным (Возвратившийся в прошлом году из Пекина иеромонах Аввакум первый из русских миссионеров нашел древние письмена тунгусские и монгольские. В непродолжительном времени, как должно полагать, он сообщит описание помянутых письмен вместе со своими замечаниями.). В китайской Истории в статье об изобретении нючженьских букв в 1119 году вот что сказано: Вначале нючженьцы не имели письмен. От пленных киданьцев и китайцев они научились киданьской и китайской грамоте, почему киданьский государь предписал Гушеню «китайское полуставное письмо и форму киданьских букв приспособив к нючженьскому языку, составить таким образом нючженьские буквы и ввести в употребление». Впоследствии еще изобретены были малые нючженьские буквы, а гушеневы, в отличие от последних, названы большими. В конце II части приложен образец древнего тунгусского письма; но больших или малых букв неизвестно еще. Ныне царствующий в Китае дом Цин., также возникший в Нингуте (Предки сего дома жили в Одоли, от Нингуты на юго-запад, а предки дома Нючжень жили при вершине реки Хурхи, еще далее на юго-запад.), по покорении всех тунгусских княжеств своей власти, принял не прежнее письмо, а нынешнее монгольское с небольшими изменениями, и через то положил новое основание образованию своего народа. В продолжение последних двух столетий издано множество книг на маньчжурском языке, хотя это по большей части суть переводы с китайского языка, сделанные учеными комиссиями. Государственные дела при дворе без исключения производятся на китайском языке с маньчжурским переводом. Но надобно сказать, что и нынешнее образование маньчжурского народа наиболее сосредоточено в Пекине же, где находится восемь военных училищ с 480 казеннокоштных учеников. В губернии Шен-цзин для маньчжурского языка находится четыре старших учителя в Фын-тьхянь-фу и два — [в] Ги-ринь-уле; младших учителей два в Нингуте, два в Бэдунэ, один в Сань-син и один в Алчуку. В губернии Хэй-лун-цзян нет ни одного учителя, правительством определенного. В самом Китае по губерниям также нет ни одного училища для маньчжурского языка. [234]